понедельник, 31 марта 2014 г.

"Бережем родную землю в море…"

"…Здесь кордон врагу не перейти,
Хоть в ночном бушующем просторе
Нелегко следы его найти".



30 лет назад глаза советских читателей могли отдохнуть от задач своего коммунистического воспитания и на чём-нибудь остросюжетном:
"Охотники за прошлым
«...А что же сделал нарушитель границы, попав в луч прожектора?
Он бросился вперед под защиту крутого откоса высокой дюны, в «мертвую зону» прожектора. Достигнув ее, побежал влево. Бежал, пока хватило сил. Остановился, почти автоматическими движениями сбросил гидрокостюм. Из большого внутреннего кармана гидрокостюма извлек пакет, вынул оттуда и надел на себя синие с белыми боковыми полосами лыжные штаны, куртку с олимпийскими кольцами, ботинки и вязаную шапочку с помпоном. Пощупал застегнутый на «молнию» один из нагрудных карманов. Все в порядке! Тут же припал к песчаному откосу, – луч прожектора проскользнул совсем рядом.
Все описанное длилось не больше минуты. Человек побежал дальше. Увидел свисающие с подмытого морем крутогора длинные сухие корни. Схватился за них, подтянулся на руках и буквально вполз в береговой сосняк.
Между лесным островком, в котором он лежал, и настоящим, большим и густым лесом белел покрытый наледью снег. Пригибаясь, нарушитель преодолел открытый участок.
Лес был старый, не тронутый топором. Он встал стеной перед чужаком. Стволы сосен были как колонны, опушенные у подножий частым кустарником. Нарушитель ворвался в кустарник, тут же начал приглядываться к деревьям. Среди сосен он увидел березу. Одну, вторую. Выбрал дерево, у которого развилка начиналась так, что до нее можно было дотянуться. На миг остановился, вытащил из заднего кармана предмет, похожий на туго набитый бумажник светлой кожи, ловко укрепил его в развилке и рванулся дальше.
Стало так темно, что чужой человек двигался уже почти вслепую, только белый снег под ногами еще помогал как-то ориентироваться. Когда впереди появился просвет, он направился туда и вышел на поляну.
– Стой! – послышалось справа. И тут же вспыхнул фонарь. Нарушитель послушно взметнул руки. Он сразу понял, что пограничник не один. Чуть в стороне от первого, державшего фонарь, показался второй – с автоматом в руках, в масккостюме.
– Я свой! – хрипло проговорил нарушитель. Оказалось, он знал язык местных жителей. – Не надо стрелять.
Подошли еще два пограничника. Задержанного обыскали. Ни документов, ни оружия – ничего. Только в кармане лыжной куртки плотно завернутые в целлофан – две цветные открытки с видами городов Вильнюса и Риги.
...
– Подробно расскажите о себе! Расскажите, почему и с какой целью вы нарушили государственную границу СССР?
– Я родился здесь, в здешних краях. Двухлетним мальчонкой был вывезен в Скандинавию. Это случилось незадолго до того, как Красная Армия выбила немцев из Риги.
Задержанный давал показания не торопясь и не особенно волнуясь. В своем синем олимпийском костюме он походил на заблудившегося лыжника, только лыжная шапочка лежала у него на коленях, а темные, видимо, укладываемые на косой пробор волосы торчали в разные стороны.
Допрашивал задержанного майор Александр Степанович Савин, человек средних лет, невысокого роста, неторопливый в речах и спокойный в движениях. Кроме него, в комнате были начальник погранотряда полковник Бондаренко и молодой офицер-переводчик. Майор Савин сидел за небольшим письменным столом, прямо против него на табурете – задержанный.
– Ваша фамилия? Имя?
– Бергманис. Зигурд Бергманис.
– К кому вы шли?
– К сестре.
– Непонятно. Объясните.
– К родной сестре.
– Странный способ ездить в гости к родственникам, – ни к кому не обращаясь, сухо сказал полковник Бондаренко. Он служил давно, начал с лейтенанта, повидал всякого, наслушался от задержанных разных речей, а такое слышал впервые. И не поверил ни одному слову.
– А сестра знала, что вы собираетесь ее навестить? – спросил майор Савин. Вопрос был второстепенный, но он странным образом убил в задержанном всю уверенность, все спокойствие. Ему почудилось, что сидящий за столом человек в коричневом штатском костюме знает о нем все.
Это не было такой уж большой неправдой. Майор знал то, что было в данный момент главным. А именно: все, что предстояло услышать от задержанного, уже несколько раз прослушано, откорректировано и в конце концов утверждено теми, кто готовил операцию.
Лучше всего было бы вести допрос, оставив только переводчика, но присутствие полковника Бондаренко означало постоянную, непрерывающуюся связь с заставой Крастыня, а это сейчас было очень важно. Именно сейчас, когда каждую минуту могла поступить информация о деталях случившегося.
Задержанный заерзал на табурете.
– Разрешите, все по порядку расскажу?
– Говорите.
– Я вырос в простой рабочей эмигрантской семье, которая жила на одном из больших островов. Выучился на судового слесаря, стал работать в судоремонтных мастерских. Хозяин у меня был хороший, зарабатывал я неплохо. О Советском Союзе слышал всякое, вы сами понимаете. Но с годами, когда уже семьей обзавелся, все чаще стал думать о земле отцов, захотелось побывать там, узнать, не осталось ли кого из родственников в живых.
Я обратился в советское посольство за помощью. Через месяц пришло письмо: жива сестра, и ее адрес приложен. Я, конечно, сразу написал. Она ответила. Началась между нами переписка. А в позапрошлом году ваше посольство разрешило мне съездить в СССР, навестить сестру. И я приехал.
– Так, так... – постучав по столу шариковой ручкой, сказал майор Савин. – И куда же вы приехали?
Задержанный назвал небольшой городок километрах в пятидесяти от населенного пункта, в котором они сейчас находились.
– Прожил я там целых два месяца. У сестры. Она в колхозе, живет хорошо. Вообще жизнь у вас мне понравилась, совсем не то, что рассказывают за границей. Я вернулся домой, с женой поговорил. Она тоже из эмигрантов. И мы с ней решили проситься на постоянное жительство.
– Так летел бы всей семьей на самолете, а не плыл один, под водой, – не удержался от иронического замечания полковник Бондаренко, который сидел в сторонке у тумбочки с телефоном.
Задержанный вопросительно поглядел на него, но полковник махнул переводчику: мол, не переводи...
Александр Степанович Савин использовал эту маленькую паузу, чтобы собраться с мыслями. Решил – пусть говорит.
– А надо вам сказать, – переводя взгляд на майора Савина, продолжал задержанный, – что среди эмигрантской молодежи довольно много фашиствующих типов. И в нашей мастерской они были. Начали ко мне придираться, пытались ночью подкараулить, избить. А потом хозяин меня уволил. Утешил тем, что, говорит, уволенный быстрее документы оформишь, скорее уедешь.
И тут один человек – он в мастерских бухгалтером был – познакомил меня с каким-то господином. Тот сразу выложил мне свои планы. Мы, говорит, тебя переправим тайно, денег на обзаведение дадим, только попросим выполнить одно небольшое поручение.
Я сразу ему резанул – тайно, говорю, не согласен. Меня поймают, посадят и потом...
А он отвечает: во-первых, пусть даже посадят, много не дадут. Отсидишь, выйдешь, а там ты вольный советский гражданин. Дадим мы тебе солидную сумму, можешь не волноваться! Что касается шпионства, то поручение наше простое. Мы помогаем некоторым людям в коммунистических странах. Придет к тебе человек, ты ему отдашь десять тысяч, всего с собой получишь двадцать. Согласен?
Я подумал и согласился.
– Хорошо, – сказал майор Савин, – к этому вопросу мы еще вернемся. А сейчас расскажите о том, как готовился и был выполнен вами переход границы... Постарайтесь не пропустить ни одной подробности. Именно эта часть рассказа может оказать большое влияние на вашу дальнейшую судьбу.
Помяв большой рукой лыжную шапку, задержанный ответил:
– Ну, словом, как только я согласился, они сразу начали учить меня плавать с аквалангом.
– Кто «они»?
– Этот самый религиозный деятель, кстати, я вспомнил, он один раз в разговоре назвал себя «мы, евангелисты седьмого дня»... А второй был инструктор по аквалангу, приезжий.
– Почему вы решили, что приезжий?
– Во-первых, говорил с акцентом, потом уж больно был нахальный, на острове таких не встретишь. И, кроме того, ему почти ничего не нравилось, я имею в виду связанное с тем, чем мы занимались. Занятия начали в августе прошлого года. Там же, на острове, но с другой стороны, в каком-то частном водном клубе. И он все время бурчал: «А вот у нас, на Мексиканском заливе...»
...
На Бергманиса было возбуждено уголовное дело.
Оперативной группе, которую возглавил майор Савин, была дана задача установить личность второго нарушителя границы. Сроки для выполнения задачи давались минимальные.
Единственным источником сведений по-прежнему оставался Бергманис.
Находясь под стражей, он начал волноваться: почему, после того, как сделано такое важное признание, раскрыто значение цветных открыток, им вдруг перестали интересоваться, забыли на целых два дня?
Но эта «внезапная утеря интереса» была умным психологическим ходом следователя. Опыт подсказал майору Савину, что нарушитель границы Бергманис не относится к той категории отлично управляющих своими эмоциями, прошедших всестороннюю подготовку диверсантов, на обучение которых западные разведки тратят немалые средства. Сырьем для тех «кадров» являлись либо молодые люди с авантюристическими наклонностями, к которым разведка присматривалась еще в колледже, либо отпетые уголовники, ради денег готовые на все.
В последнее время, правда, сюда прибавились и отщепенцы, люто ненавидящие свою недавнюю родину и готовые напакостить ей всеми средствами. Формально к этим последним можно было отнести и Бергманиса, если бы не один момент, не укладывающийся в рамки сложившихся представлений.
Бергманис, как уже было известно майору, действительно в позапрошлом году приезжал к своей сестре. Она уважаемый человек в колхозе. Долгие годы заведовала молочной фермой. Награждена орденом. Сейчас на пенсии. О брате отзывается исключительно тепло. Сказала, что в колхозе брату очень понравилось и что он всерьез делился с ней планами о возвращении на родину отцов.
...
К встрече с Бергманисом, от которой зависело очень многое, майор Савин готовился очень обстоятельно и даже не спеша. Это могло показаться удивительным в условиях, когда дорога каждая минута.
Майор пошел обедать домой. До дома было недалеко, пятнадцать минут ходьбы. Оказалось, что эти пятнадцать минут могут стать очень приятными, если ты всем существом своим, всей кожей чувствуешь: идет весна!
Пообедали вдвоем с сыном-десятиклассником. Мать заведовала заводским парткабинетом в соседнем большом портовом городе, с работы возвращалась под вечер. После обеда майор прилег на диван с газетой в руках. Старался не думать о предстоящем допросе. Это было необходимо – думать о чем угодно, только не о главном. Нужно было снять напряжение.
Так расслабляется бегун перед стартом, солдат перед атакой, хирург перед тем, как лицо его закроют стерильной повязкой и натянут на руки тонкие резиновые перчатки...
Когда арестованного ввели в комнату для допросов, он увидел, что человек, в чьи руки, как можно было догадаться, передана его, Зигурда Бергманиса, судьба, сидел за столиком и улыбался.
...
Виталий Иннокентьевич Сторожев принадлежал к молодому послевоенному поколению чекистов. Высокообразованные – полковник был кандидатом юридических наук, – воспитанные в традициях кристально честных соратников Дзержинского, наследовавшие опыт Великой Отечественной войны, эти чекисты успешно несли сложную службу по охране государственной безопасности.
Виталию Иннокентьевичу было едва за сорок. Характер он имел спокойный, в обращении с окружающими всегда был ровен, выдержан. Кабинет его был обставлен с той лаконичностью и простотой, которые всегда свидетельствуют о хорошем вкусе.
Майора Савина полковник встретил приветливо.
– Усаживайтесь, Александр Степанович. Вижу, вы прибыли с многообещающей папкой.
– Увы, папка пока только обещающая, – в тон начальнику ответил майор Савин».

суббота, 29 марта 2014 г.

"Не могу я тебе в день рождения дорогие подарки дарить…"

"… Но зато в эти ночи весенние
Я могу о любви говорить"
.


45 лет назад интересные сочинения писали советские школьники:
«Эти сочинения были написаны не сразу. Часто перед этим встречались ребята из 4 «б» класса школы № 6 с библиотекарем городской центральной детской библиотеки Любовью Прокофьевной Ревенко. Много было прочитано книг, просмотрено репродукций, проведено «Ленинских уроков». И вот, наконец, классный руководитель Алла Петровна Горинова открыла перед притихшим классом доску, на которой было написано название сочинения — «Подарок».
— Представьте себе, ребята, — сказала Алла Петровна, — что кто-то из вас вдруг встретился с Владимиром Ильичом Лениным. Какой подарок вы выбрали бы ему на память?
...Слава Корякин: «Я на этот вопрос отвечу так. Однажды я шел в книжный киоск. Я хотел купить книгу Джека Лондона «Любовь к жизни». Эту книгу я купил и вот иду домой. Вдруг по дороге мне встретился Ленин, .и мне захотелось подарить Ленину книгу. И я ее подарил Владимиру Ильичу Ленину».
...Раис Сахабеев: «Если бы я встретил где-нибудь Владимира Ильича Ленина, я бы подарил ему замечательные книги советских и зарубежных писателей».
...Люда Ляхова: «Я бы подарила букет лилий, которые растут в изобилии на склонах Саян, или веточку азалии. Азалия бывает настолько нарядна, что из-за цветов не видно листьев. Ленин не любил домашних цветов в горшочках, кроме пальмы...»

пятница, 28 марта 2014 г.

“Каждый день и каждый миг в городах и селах...”

”…Шелестят страницы книг
Грустных и весёлых”.



60 лет назад в каждой прочитанной книге советского читателя особенно интересовало отображение роли парторганизации:
«Конференция молодых читателей.
В клубе молодых металлургов при правобережном интернате молодежь каждый вечер может культурно провести свой досуг. Здесь проводятся выступления самодеятельности и другие мероприятия не только коллективов интерната, но и ближайших общежитий.
На днях здесь девушки работницы комбината провели интересную читательскую конференцию по книге А. Горского «Дело чести». Конференции предшествовала длительная подготовка читательниц в своем общежитии № 2. Молодые работницы с большим интерасом читали книгу «Дело чести». В конференции приняло участие около сотни молодых работниц. Кроме того, на этой конференции присутствовал и жильцы интерната.
О значении книги и творчестве писателя А. Горского рассказала библиограф библиотеки металлургов т. Ерушева.
Первой выступила со своими замечаниями об отображении в книге роли партийной организации в восстановлении завода «Сталинит» токарь куста проката группкомсорг Римма Празднова. Она хорошо подготовилась и смогла дать глубокий анализ работы писателя в этой области.
Большое значение в работе коллектива имеет слаженность, производственная дружба. Насколько правильно отобразил писатель эту сторону жизни и черты характера советских людей, рассказала молодая работница Лидия Рязаева.
Содержательны были выступления вагоновожатей трамвая комсомолки Вали Пупейко, комсомолки маляра УКХ Маргариты Казариной, воспитательницы детсада Валентины Дружининой, председателя совета общежития Марии Орловой. Они охарактеризовали образ руководителей строительства, их положительные черты и ошибки. Воспитательница детсада Валентина Михайлова, характеризуя образы выведенных в книге комсомольцев и молодых рабочих, обобщила свое выступление, осветила патриотизм молодежи, новаторство. К недочетам книги она отнесла то, что автор мало уделил внимания описанию природы Сибири и других мест, в которых разворачивается действие.
Конференция прошла живо. Она показала, что молодежь любит книгу и ценит советскую литературу, используя ее для повышения своего культурного уровня и сплочения коллектива.
Д. Москаленко, директор клуба молодых металлургов».

четверг, 27 марта 2014 г.

"Праздничный вечер настал, следуя доброй традиции..."

"... Мы открываем наш бал
Музыкой вальса милиции".


55 лет назад в СССР было, чем заполнить досуг молодому человеку:
«Трудовой день окончен. Времени свободного много.
По-разному используют его люди. Удовлетворение или разочарование приходят в итоге, бодрость или уныние заполняет душу. Как же лучше использовать время, чем заполнить досуг—этой теме был посвящен вечер молодых специалистов комбината «О пустых вечерах и случайных знакомствах», организованный Дворцом культуры металлургов, советом молодых специалистов и завкомом комсомола.
Большая подготовительная работа сопутствовала ему. Фойе и комната клуба железнодорожников комбината, где он проводился, были оформлены сообразно теме вечера.
До начала вечера—каждому занятие по душе.
Началась официальная часть. Уже от одного этого слова веет чем-то  официальным, казенным. Но...
На сцене секретарь завкома комсомола Петр Грищенко. По-дружески он ведет беседу об участии молодых специалистов в сложном труде коллектива металлургов, в коммунистическом соревновании.
Уступает место художественному руководителю Дворца Г. Суприну. Только начал он говорить о пустых вечерах, раздвигается декорация и разыгрывается сценка—живая иллюстрация. Так по ходу беседы с иллюстрациями следил переполненный зал, к чему приводит неразумное проведение досуга.
Выступает молодой адвокат Михаил Перельмутер. Ряд ярких примеров привел он из жизни молодежи, как безделье, дружба со случайными людьми, затягивают человека на путь порока, на скамью подсудимых. 
С интересом выслушали и выступление директора школы № 55 Н. П. Платоновой.
Радостная весть проносится по залу —- члены организации Союза объединенной немецкой молодежи металлургического комбината имени Сталина, города Сталинштадта прислали молодым металлургам Магнитки письмо и знамя. Секретарь заводского комитета ВЛКСМ Петр Грищенко и председатель совета молодых специалистов инженер УКСа Николай  Руденко разворачивают полотнище знамени и ярко сверкает любовно вышитое слово «фройндшафт» —дружба!
Интересный этот вечер закончился хорошим концертом эстрады Дворца и показом мультипликационных фильмов».
 

среда, 26 марта 2014 г.

“Там солдаты молодые на посту…”

" … Там солдаты молодые на посту.
Зорко охраняет мир и красоту,
Пограничник на посту!”



55 лет назад даже после курсов повышения квалификации старые шпионы турецкой разведки уже не могли объегорить советских пограничников:
 "Случилось это в августовскую ночь, когда все вокруг утопало в густой, непроглядной темени.
Старший наряда Воронцов и его молодой напарник проверяли пограничную полосу. Шли бесшумно, чутко вслушиваясь в ночные шорохи.
Когда два года назад Воронцов впервые вышел на охрану государственной границы, в каждом шорохе ему мерещились нарушители, и он с трудом удерживался от желания открыть огонь. Но постепенно освоился, привык и теперь редко когда ошибался.
И вот пограничники ушли далеко от заставы, перевалили через горб небольшого склона и стали приближаться к району старых контрабандистских троп и убежищ. Неожиданно впереди раздался подозрительный шорох. Пограничники остановились, затаили дыхание.
-Что это?- шепотом спросил младший наряда. Он промолчал, потом добавил неуверенно: - Вроде зверек прошмыгнул…
-Тут, пожалуй, двуногим зверем пахнет,- шепнул в ответ Воронцов.
-Думаешь, нарушитель?
-Похоже на то.
Пройдя несколько метров, они залегли, чтобы прослушать местность. Было тихо. Тогда Воронцов привстал и, осторожно освещая пограничную полосу фонарем, проверил, нет ли следов.
Две нижние проволоки забора оказались перерезанными, и концы их аккуратно прижаты к столбу. Явный расчет на то, что ночью даже при свете фонаря они сольются с темно-серой поверхностью столба и замечены не будут.
-Проскочили, проклятые!- сокрушенно проговорил Воронцов.
Итак, значит, границу перешли двое, и обуты они, как показали следы, в старые калоши с истертой подошвой. Это неспроста: калоши оставляли почти незаметные следы и не скользили на камнях. На одной из колючек проволочного заграждения была обнаружена крохотная полоска темной хлопчатобумажной ткани, очевидно, один из нарушителей зацепился одеждой.
Собака по следу не пошла, она вертелась на месте, отфыркивалась, виновато скулила: след был обработан специальным препаратом.
Пограничники с тревогой смотрели в ту сторону, куда вели следы. Там, в седеющем сумраке, темнели громады гор, изрытые теснинами и наглухо прикрытые дремучими лесами. Всюду – в ущельях и на скалах – зияли пещеры.
-Да-а… стреляные волки, знали, куда идти,- покачал головой офицер Птицын, прибывший по сигналу Воронцова.
С этой минуты начался трудный, многодневный поиск, в который, помимо пограничников, включились колхозники окрестных сел, пастухи высокогорных кочевок, лесники. Поисковые группы прочесывали леса, обшаривали скалы, ущелья, пещеры, но все было тщетно: нарушители словно в воду канули. Чувствовалось, что это были разведчики опытные, хитрые. Они не стали удирать от границы сломя голову, а где-то затаились и терпеливо дожидались конца устроенной пограничниками блокады.
-Ничего, вылезут, покажутся, найдем,- утверждали опытные пограничники. И они не ошиблись…
… В кустах, при въезде на висячий мост, перекинутый через бурную реку, притаился часовой. Он привычно глянул вверх на ущелье, сбегающее к мосту, и от неожиданности замер. Еле приметной тропинкой, петлявшей по левому склону, спускались двое: один – высокий, другой – приземистый. Оба в темных телогрейках, с котомками за плечами. Шли осторожно, озираясь по сторонам, приближались к часовому.
Затаив дыхание, часовой не спускал с них глаз. А они все ближе, ближе…
-Стой! Кто идет?!
Неизвестные на мгновение застыли, словно парализованные, и вдруг метнулись в кусты. Часовой поднял тревогу. Прибыла поисковая группа с собакой.
- Надо быстрее: ведь ускользнут в два счета.
-Не бойся, от Наждака не ускользнут,- успокаивал Запорожский,- лишь бы на след напасть!
Инструктор службы собак комсомолец Анатолий Михайлов стоял со своим четвероногим другом чуть поодаль. Услышав разговор товарищей, он наклонился, потрепал Наждака за щеки и шепотом спросил:
-Ну как, не уйдут от нас?
Умный пес, прижимался к его коленям, нетерпеливо перебирал лапами и возбужденно повизгивал, как бы говорил: "Ну что за вопрос?"…
… Притихшие и напряженные вошли пограничники в заросли камыша. Прочесать камышовые заросли – дело нелегкое. Нарушителей не было. Только у второго озера Михайлов увидел следы все тех же стертых калош. Они вели в камыши.
- Здесь,- кивнул Светилко на озеро. И тут же послышались всплески воды, в воздух взвились потревоженные утки.
- Эй, вы, на озере, сдавайтесь! – крикнул Светилко.
Озеро безмолвствовало, и только утки долго еще кружились над ним. 
Окинув взором заросли, Светилко решил, что силами тринадцати человек такой массив не прочесать, и попросил по рации подкрепление.
-Пока они прибудут, разрешите нам немного пошарить с края, - попросил Михайлов.
-Ладно, только вглубь не залезайте.
Вскоре Сельменский выбежал из зарослей, радостный, возбужденный: в руках у него были два новых крупнокалиберных пистолета иностранной марки. Михайлов притащил большой пакет, обернутый в водонепроницаемую бумагу. 
В нем оказались фальшивые документы, крупная сумма советских денег.
-Чувствуют, что песенка их спета, вот и рассовывают все по камышам, - сказал Светилко.
В это время прибыло подкрепление. С оружием наизготовку пограничники вошли в камыш. Он стоял высокий, густой и, казалось, неприступный. Сросшиеся корневища сердито чавкали под ногами.
-Встать! – разнесся по озеру неожиданно громкий окрик Кудряшева.
-Только не стреляйте!- умоляюще отозвался кто-то из нарушителей.
На голоса бросились другие пограничники, подбежал и Светилко.
Нарушители лежали на продолговатой кочке в одном белье, с которого стекала вода. Ясно, они только что вылезли из озера. Вид у них был жалкий: глаза бледные, волосы слиплись, глаза застыли в животном страхе.
Один из задержанных назвался именем Байримова Мулазима Курбановича, другой – Сабриева Исы Камаловича. Впоследствии, на допросе, они сознались, что имена эти вымышлены, что на самом деле один из них Кумела-Гиль Риза Айдын оглы (он же Риза Хаджи Айдын оглы), другой – Иса Камиль оглы (он же Иса Гюнеш Камиль оглы), что оба являются старыми шпионами турецкой разведки. В Советский Союз они прибыли с серьезными заданиями. Перед этим прошли курс обучения у американских разведчиков".
(«Огонек», 1959, № 13 (март, 22), с. 7-8)

вторник, 25 марта 2014 г.

"Пусть метель и пурга, мы не пустим врага… "

"…На границах у нас
Все отличники.
Ни в метель,
Ни в пургу
Не пробраться
Врагу!
День и ночь начеку
Пограничники! "


75 лет назад многие навыки могли здорово пригодиться в погранвойсках НКВД:
"На посту.
В детстве, играя с товарищами, Семенов научился подражать голосам птиц. С тех пор почти никогда не вспоминал об этом младший командир пограничных войск НКВД.
Недавно, находясь на посту, Семенов услышал крик сыча. Пограничнику показалось, что это перекликаются между собой несколько птиц. Семенов, как бывало в детстве, начал подражать птице. Приблизив к губам ладони, он включился в «птичий концерт». В ответ послышался шорох ветвей, мелькнула в кустах тень. Прямо на Семенова шел человек. По - видимому, он был уверен, что подходит к своему.
Лишь приблизившись вплотную, «сыч» - нарушитель увидел направленное на него дуло винтовки. Еще миг - он обезоруженный лежал на земле.
Пограничник Семенов, не сводя глаз с диверсанта, продолжал свистеть. Вскоре на звук его голоса подошли еще двое.
«Звукоподражатель» привел на заставу трех шпионов".

понедельник, 24 марта 2014 г.

"Уж занавес дрожит перед началом драмы..."

"… Уж кто-то в темноте – всезрящий, как сова, —
Чертит круги, и строит пентаграммы,
И шепчет вещие заклятья и слова".


55 лет назад высоко была поднята планка советской драматургии:
«На сцене городского драмтеатра имени А. С. Пушкина осуществлена постановка драмы эстонского драматурга Эгона Раннета «Блудный сын». В ней отображены страницы жизни Советской Эстонии наших дней. Перед зрителем раскрывается трагическая судьба молодого человека Марта Туйска, угнанного фашистскими оккупантами и через 12 лет возвратившегося с заданием от шпионского центра.
Действительность, радостная жизнь трудящихся раскрывают глаза одурманенному Марту, он порывает с агентами вражеской разведки и помогает советским людям обезвредить резидента шпионского центра».

суббота, 22 марта 2014 г.

"Он пожарник толковый и ярый, он ударник такой деловой…"

"… Он готов погасить все пожары,
Но не хочет гасить только мой"
.


45 лет назад в СССР почти на каждом шагу можно было встретить ударника коммунистического труда:  
«Доменный цех уже несколько лет носит звание цеха коммунистического труда, и коллектив оправдывает это высокое звание своим трудом. А коллективу железнодорожников станции Заводской, обслуживающему доменный цех, очевидно, еще не скоро удастся встать на одну ступеньку с доменщиками.
Во всяком случае, пока трудовая дисциплина будет у железнодорожников на таком же уровне, как сейчас, не стоит об этом и говорить.
Сказывается,- конечно, значительный недокомплект штатов составителей.
Это наруку любителям спиртного. В дни получки или в праздничные дни некоторые составители без предупреждения не выходят на работу, устраивают себе самовольные отгулы. Локомотивы без составителей стоят в тупике, простаивают  локомотивные бригады, бесполезно сжигая топливо.
В ночь с 8 на 9 марта из девяти паровозов, обслуживающих доменный цех, четыре стояли в тупике: не вышли на работу составители. Пять паровозов, конечно, не могли справиться со всем объемом работы.
Пришлось снимать три локомотива с других, тоже важных железнодорожных районов.
А четверо составителей в это время «провожали праздник». На работу не вышли Ю. М. Богданов, Н. Г. Богатырев, Ш. Т. Муталапов и Г. Г. Касимов. Последний, видимо, взял хороший старт, гулял больше десяти дней. А 8 марта на работу не выходил составитель И. К. Тухватулин.
Судя по массовости совершения прогулов, это не случайные нарушения трудовой дисциплины. Но такое положение мало беспокоит руководство цеха эксплуатации, общественные организации. На бригадном собрании по разбору проступка прогульщиков никого из руководителей цеха не было.
Не используется, больше того, формальным отношением к делу принижается роль социалистического соревнования, в частности, его высшей формы— Движения за коммунистический труд.
В цеховом комитете составляются отчеты об охвате рабочих соревнованием, пишутся бумаги, по которым выходит, наверное, все гладко. Но по каким данным подводятся итоги и присваивается звание ударника коммунистического труда — об этом в бригадах мало кому известно.
Отношение к ударникам коммунистического труда в цехе подвижного состава не назовешь уважительным, вручение свидетельств и нагрудных значков ударникам коммунистического труда не назовешь торжественным. Машинисту паровоза Егорову свидетельство и значок передали на экипировочном пункте. Машинист Бабков получил документ и заслуженный значок возле столовой. А машинисту Дерканосову свидетельство и значок вручили, нет, не вручили — отдали в душевой.
Мой напарник по паровозу Николай Королев пришел в депо получать зарплату, не так давно это было. К нему член цехкома подошел: «Получи, — говорит, — свидетельство ударника коммунистического труда». А Королев смутился, утверждает, что не достоин высокого звания, поскольку его за пьянство на три месяца в помощники машиниста переводили. «А сейчас восстановили?» — не отступает активист. «Восстановили, но я считаю, что пока не, достоин звания», — сказал Королев. Но не отступил член цехкома, убедил-таки, что достоин Королев звания ударника...»
В. Герасимов, машинист паровоза цеха подвижного состава».

пятница, 21 марта 2014 г.

"Я шёл туда, где трудно и опасно..."

"Всегда с народом был я впереди.
Советский паспорт, мой священный паспорт
Всегда со мной у сердца на груди".



50 лет назад в СССР широко обсуждались предложения о впуске всех граждан даже в их семьи строго по паспортам:
 «Диктуется самой жизнью.
Наши горняки с интересом встретили предложение донецких сталеваров о введении трудового паспорта. Каждый из нас считает, что такой паспорт будет отвечать требованиям морального кодекса строителя коммунизма, духу времени.
Введение трудового паспорта позволит навести порядок в учете того, что каждый из нас дает обществу. Наши нынешние трудовые книжки ничего, по существу, не отражают, ими никто не занимается.
Приведу два примера. Уволили мы из цеха за воровство машиниста экскаватора Колесникова. Это было общее требование рабочих рудника, у которых Колесников воровал личные вещи. Уволили, а в трудовой книжке — никакого следа. А вот другой пример. Уехал от нас один из лучших взрывников  Владимир Шинин, поехал в Соколовку, чтобы учить молодых взрывников. И вот он явился там в отдел кадров. Покажет трудовую книжку, а там стандартных три слова: «Уволен по собственному желанию». Обидно за такого товарища. Ведь Владимир Шинин не только прекрасный труженик, он  активный общественник.
Трудовой паспорт будет человеку документом, зеркалом его деятельности на всю жизнь. И кому захочется выглядеть в этом зеркале тунеядцем или летуном.
Как-то на днях в связи с письмом донецких сталеваров в «Известиях» отец показал мне свою трудовую книжку. Отцу 73 года, он на пенсии, но книжку хранит, дорожит ею. Почему? В его трудовой книжке я увидел немало записей о премировании отца, о благодарностях за честный труд. Эту книжку сейчас никто не видит, кроме членов семьи, а будь это трудовой паспорт — другое дело.
Я против того, чтобы в трудовой паспорт заносить всякие мелочи, но все, что сделано полезного человеком для общества, чтоб было отражено.
И еще. Правильно говорят свердловчане, что трудовой паспорт должен быть красивым, чтоб он вызывал уважение, и, добавлю, — надо, чтобы заполнялся паспорт тоже аккуратно подобно партийным документам.
Н.Коваленко, председатель рудкома.             
                                                        ***
Паспорт—трудовое лицо человека.
Я полностью одобряю трудовой, паспорт. На мой взгляд этот документ будет иметь большое воспитательное значение. Зачастую в семьях не знают трудового облика своих близких, особенно умалчивают о взысканиях, ведь они никому не делают чести. Бывают такие факты, когда рабочий согласен на любое наказание, лишь бы семья об этом не узнала. При нынешнем паспорте некоторым нарушителям общественной морали удается не только слыть дома ангелом, но даже и вызывать сочувствие знакомых и родных.
Трудовой паспорт, в котором производственная характеристика будет налицо, закроет такую лазейку для нерадивых, а это будет иметь большое воспитательное значение.
У каждого из нас было когда-то детство и, независимо от того сколько лет нас отделяет от него, всегда помним, что когда-то в своих первых шагах мы старались подражать взрослым. Каждый из нас говорил тогда с гордостью: «я буду таким, как мой папа или моя мама». В любом цехе можно найти сына или дочь, идущих стопами родителей, а ведь пример для подражания дети брали со взрослых. Но стоит ли подражать отцу, у которого в трудовом паспорте будут только взыскания? Сделав первый шаг в жизни, человек через некоторое время прочтет первое слово и рухнет в глазах ребенка авторитет отца, если своим отношением к труду он отобьет у сына или дочери желание подражать ему. Так что пусть каждый перед тем, как взять в руки трудовой паспорт, подумает: это ответственный документ, многому обязывающий.
Я за то, чтобы паспорт был одновременно и трудовой характеристикой.
Д. Карпета, горновой доменного цеха.             
                                           ***
Я — « за» !
Сейчас много разговоров идет о трудовом паспорте. Что мне нравится в нем? Во-первых, то, что в одном документе будет виден человек со всех сторон его деятельности. Открыли паспорт — и вся жизнь перед, глазами, вся деятельность налицо. Это хорошо.
Если подходить с самой такой обычной точки зрения, то ясно, что гораздо лучше иметь один документ вместо трех. Один трудовой паспорт.
Хочу видеть наш будущий трудовой паспорт красивым, чтобы приятно было в руки взять, чтобы он всем документам — документ был! Словом, чтобы он был таким, каким хотел его видеть Ленин.
А. Хренов, рабочий цеха изложниц».